- Вам обязательно надо жениться, Серёжа.
- В этом году, Николай Павлович? 
- Не зубоскальте. Я нашел вам достойное семейство, но не знаю, справитесь ли вы с этой задачей, Сергей Петрович. Однако, если женитесь, то получите полковника. И слухи, может, поутихнут. Так что дерзайте.
***
Сергей Петрович не впервые приезжал в Париж, но теперь здесь он оказался с одной лишь единственной целью, которую про себя называл уникальной. Его послали привезти в Петербург невесту, а лучше жену. И, как ни странно, случилось это весьма забавным способом - с заключением пари и даже особенным призом, потому что тот, кто сделал ставку, уверял, что Трубецкой не справится. Не по зубам ему, соблазнителю и распутнику, окажется этот орешек.
Любопытство взяло верх. И полученное почти сразу после приезда приглашение на бал в доме Жана-Шарля-Франсуа де Лаваля князь воспринял не иначе, как знак судьбы. Возможно потому на блестящий во всех смыслах раут он явился при всем параде, желая произвести нужное впечатление.
Дом французского аристократа, столько времени помогавшего опальному королю Людовику, и правда напоминал настоящий дворец. Баснословно неприличное богатство делает людей оторванными от реальной жизни. Не то чтобы они живут словно боги, но отпечаток "проклятого злата" лежит на всем - на поведении, на взглядах на жизнь, даже в одежде.
Никогда не слывший красавцем, Трубецкой, тем не менее, обладал живым умом, ярким характером и недюжинной харизмой. А потому занял позицию выжидательную, хоть и понимал, что его встречают здесь с более внимательными почестями, особенно хозяйка дома Александра Григорьевна, которая тут же взяла столичного гостя в оборот и вела подробный допрос о петербургских сплетнях. 
Мило улыбаясь и пересказывая только добрые вести, Сергей Петрович однако держался весьма отстраненно, потому что на самом деле устал с дороги и, так сказать, явился с корабля на бал в надежде наконец взглянуть на возможную невесту. Николай Павлович настоял рассмотреть ее получше со всех сторон, говоря, что пуще всего эту девицу красит её наследство. И что же он имел в запасе - завидный жених, герой 1812 года, с именем и доходом, перспективами в карьере, и она... не из первых красавиц, да и вошла в пору, когда девичество грозит стать опасным, но наследница весьма большого приданого.
- А что же ваше семейство? Как поживают ваши дочери и сын? - Спросил после долгого обмена любезностями князь, закладывая руки за спину и смотря в сторону танцующих пар, которые по правилам должны были скоро сменить партнеров.
- Да вот же моя старшая дочь. Каташа, посмотрите, какой гость к нам прибыл! - Хозяйка дома увидела старшую дочь среди других незамужних девушек, что шептались о чем-то поблизости, и поманила ее рукой.
Сергей Петрович обернулся и чуть прищурился, улыбаясь одной из своих самых лучезарных улыбок. Он учтиво склонил голову, потому что был уверен, что девушка его видит и не может ослушаться родительницу в желании представить её очередному высокому гостю. Взгляд Трубецкого оценивающе скользнул по фигуре в белом платье, которое было пошито по последней французской моде, а потом вернулся к лицу, потому что еще секунда и это разглядывание превратилось бы в неприличность. 

"Я ведь не лошадь покупаю. А за невестой вроде как приехал..."

- Князь, позвольте вам представить мою дочь Екатерину Ивановну. 
- Мне очень приятно наконец лицезреть вас воочию, Екатерина Ивановна, я много о вас наслышан, причём, из самых высоких уст. Цесаревич Николай до сих пор помнит ваш с ним танец на вашем первом балу. - Трубецкой вытянулся по-военному, кланяясь и невесомо касаясь губами затянутой в перчатку руки. Он пытался сейчас настроиться на благодушие, которое в нем все быстрее таяло от жара и духоты.
Лишь сумасшедшие почитали балы за счастье. На самом деле эта ярмарка тщеславия служила лишь для того, чтобы заводить знакомства и выставлять дочерей, как кобыл на аукционе, для замужества. И то, что князя принимали здесь радушно, лишь говорило о его военных заслугах и богатстве.
- Сергей Петрович Трубецкой, капитан лейб-гвардии в Семёновском полку,- мужчина не стал озвучивать своих прочих регалий, потому что не считал это нужным с девушкой, которая, скорее всего, мало понимает в военной жизни. - Могу ли я попросить у вас разрешения пригласить на следующий танец?
Сергей смотрел на Катерину сверху вниз, и она казалась ему маленькой и очень хрупкой в сравнении с ним самим. Такое нежное и светлое лицо, такие милые кудряшки на висках. Что же так взволновало Николая Павловича, что он послал его сюда? Кокетка ему вскружила голову или оказалась чем-то особенным в сравнении с другими девушками?..

Отредактировано Сергей Трубецкой (2023-03-16 22:16:25)

Улыбчивая дочь де Лаваля показалась Трубецкому с первого мгновения милой и очаровательной особой. И так как несколько танцев оркестр уже отыграл, то скорее всего их ожидал французский вариант кадрили, которую ещё можно отдать незнакомцу, потому что мазурка наверняка уже занята более счастливым кавалером и записана в бальную книжечку заранее.
Трубецкой мягко предложил открытую ладонь Катрин, а затем кивнул ее матери, чтобы направиться с девицей к танцующим, а заодно узнать, насколько наследница столь большого состояния расположена к беседам со столичным князем.
Нередко охотники за невестами с приданым получали отказы не только от родителей, но и от самих барышень, поскольку ставшее чуть более либеральным к бракам общество начало учитывать и интересы самих невест, не всегда, но всё же. И хотя по-прежнему невеста была тот же "товар", теперь можно было отказаться от неприятного времяпрепровождения и даже альянса. Хорошо воспитанная девица на людях проявит внимание, конечно, изобразит смирение, даже перекинется несколькими словами с претендентом, но потом закроет для него двери.
Сергей Петрович, несмотря на все его таланты, регалии и подвиги, уже был человеком немолодым по меркам северной столицы. И слыл заядлым холостяком, у которого слишком много своих дел, не позволяющих вести жизнь семейную. А ещё по Петербургу, точнее, по некоторым его кругам как дым начали расползаться слухи о слишком близкой его дружбе с цесаревичами Николаем и Михаилом. Отсутствие жены только подпитывало нездоровое любопытство в узких кругах.
- Ваша матушка была очень любезна, пригласив меня на сей приём. И хоть я прибыл только днём, не смог не показаться, чтобы поблагодарить вашей семейство за радушие. - Трубецкой говорил обыденные вещи, но глаза его, полные потаенного глубокого пламени, смотрели на юную Катрин с тем любопытством, которое возникает у мужчины, решившего что-то поменять в своём привычном укладе. - Вы любите французскую кадриль? Очень надеюсь, что успел как раз на неё. Хотя и вальс вызывает во мне много приятных воспоминаний из довоенного прошлого. В тот момент я еще мало знал о жизни, о том, что такое чувствовать себя настоящим, - чуть сжав кончики пальцев Катрин, Сергей Петрович их тут же отпустил, давая музыке звучать в ушах громко и захватывающе, парам кружиться, а им ожидать последнего аккорда, чтобы некоторое время ещё продолжить светскую беседу. 
В ярком свете хрустальных люстр, отражавших блеск свечей, девушка перед ним выглядела совсем ещё не тронутой страстями и заботами времени, пусть и была на грани свежего возраста. Её ясные глаза, тени длинных ресниц, нежный румянец на щеках, розовые губы, её очаровательные кудряшки и покатая линия плеч вызывали в Трубецком воспоминания о прежней беззаботности, о простом счастье, которое давно миновало и сменилось подозрительностью и отрицанием житейского благополучия в целом. У офицера вся жизнь подчинена службе, командованию и приказам. С годами быстро забывается, что ты человек, а не солдафон, который создан, чтобы убивать и оттачивать военный навык.
- А вот и пауза, - добавил князь, когда оркестр затих и пары стали расходиться, готовясь в ближайшее время выйти для нового круга. - Надеюсь, что я ещё не забыл, как держать темп и не перепутать фигуры, - Сергей Петрович мягко и смешливо улыбнулся Каташе. Он безо всякой задней мысли ласкал взглядом тонкую шею и кружево белоснежного лифа, почти физически ощущая, как вздымается грудь девушки.
Вместе со вступлением оркестра он вышел с Екатериной Ивановной на паркет и встал напротив другой пары, образуя квадрат, чтобы вступить в кружение и повести милую девицу вокруг себя. Лёгкие прыжки давались Трубецкому безо всякого напряжения. Смена партнёрш завершалась новым кругом движений, и теперь мужчина с лёгкостью мог рассмотреть де Лаваль, и даже видел несколько мгновений её тонкие щиколотки, обтянутые чулками, и атласные туфельки на небольшой, довольно прелестной ножке.
Вся Катрин напоминала крепкий бутон цветка, который хотелось сорвать немедленно. Она манила к себе тонким ароматом духов и была слишком чиста и хороша для извращённого Трубецкого.
- Благодарю вас, Екатерина Ивановна, я давно не получал столько удовольствия. - Князь отдышался после танца, искренне довольно улыбаясь. - Понимаю, что ваш вечер, наверняка, расписан до самого конца, но я бы с удовольствием украл пару танцев у других господ. А ещё с удовольствием принял бы приглашение на завтрак. Или пикник. Может быть завтра или послезавтра. У вас ведь наверняка есть домашний сад. Ещё год назад ваш батюшка, мы тогда были совсем немного знакомы, рассказывал мне, что вы и ваша матушка занимаетесь розами. Было бы чудно провести время вместе в вашем цветнике. - Трубецкой взял Каташу за руку, наклонился и поцеловал кончики ее пальцев, выражая глубокую благодарность за танец и свою симпатию.

Отредактировано Сергей Трубецкой (2023-03-19 00:13:20)

Трубецкой почувствовал эту дрожь. Он хотел бы показать ещё больше страсти, которая в нём горела пламенем, но не вот так сразу. Нет. Сергей Петрович сдержал первый порыв и неохотно отпустил тонкую нежную руку, подозревая, что захочет ещё не один раз соприкоснуться пальцами, ладонями, и даже может пойти на дальнейшее сближение, если Екатерина Ивановна только даст понять, что готова откликнуться на его душевный порыв. Князю эта девушка, пусть и уже не столь юная как невеста, показалась внезапно каким-то сладким искушением, возможно потому он осторожничал, чтобы её не обидеть, хотя привык особо не церемониться с женщинами. Если Николай Павлович прав, то Каташа окажется действительно неплохой спутницей жизни. Но как в себе усмирить волка, всегда смотрящего в лес?
- Я не знал, что у вас намечен пикник, тем приятнее мне ваше внимание и личное приглашение, Екатерина Ивановна. - Сергей Петрович снова поймал взгляд девушки, всем  видом давая той понять, что желает дальнейшего общения. В лице его не было привычной хмурости, улыбка казалась ослепительной, а поведение тонко балансировало на грани светскости и неприличия. Еще совсем немного, пара фраз, взглядов, нежных улыбок, и Трубецкой понял, что буквально готов волочиться за этой фарфоровой куколкой. И все же... его волновало, насколько Екатерина Ивановна, в чьей крови бурлила французская кровь и прятались аристократические корни, умна.
Именно ум для будущей жены определённо имел для князя наибольшее значение. Нет ничего хуже для офицера, представленного ко двору, иметь спутницу, не способную держать прямо спину и не распространять слухи, как это делает, например, графиня Орлова, от которой неизвестно что ожидать при каждой встрече.
Вообще дамское общество в Петербурге могло кого угодно ввести в определенный шок. Женщины, несмотря на внешнюю милость и мягкость, частенько выступали зачинщицами ссор между мужчинами, плели интриги и науськивали высшее руководство через третьи лица.
- Я рад буду с вами провести весь вечер. И каждый танец для меня будет настоящей радостью. Не беспокойтесь за меня, несмотря на долгое путешествие, я бодр и полон надежд, - каких именно, Трубецкой уточнять не стал, зато его взгляд стал куда более внимательным и вольным, оглаживая спутницу по лицу, шее, печам и вырезу бального платья. Прелестная девушка должна понять, что это не то, что чувствует кавалер к девочке, только что выведенной на первый бал. Взрослая жизнь отличается от юной наивности.
Князь направился с Лаваль к окнам, выходящим на сад, чтобы при этом оценить её тылы. И его устроило то, что он лицезрел, в полной мере. Мысли крутились уже в голове самые разные. Единственное, что танцевать нельзя подряд три танца, так что на некоторое время пришлось расстаться и наблюдать, как Каташа кружится с другим кавалером. Сергей Петрович ждал её, заложив руки за спину, здоровался со знакомцами, так же бывшими на балу, побратался даже с парой офицеров, с которыми служил в одном полку. Он намеревался не отпускать девушку из поля зрения и действительно приблизился к ней, как только та освободилась.
- Хочу пройтись с вами на воздухе, - предложил князь безо всяких церемоний. - Мне интересно с вами говорить, Екатерина Ивановна, и надеюсь, что я не слишком назойлив сейчас. Вы так увлекательно рассказали мне про танцы, которые любите. А как вы относитесь к поэзии? Может быть, Байрон? Я скептически отношусь к его творчеству, но недавно читал занятную вещицу  - это красочный путеводитель по Италии и итальянскому искусству с яркими описаниями храмов, дворцов, праздников и обычаев, и роман о любви, о выборе между славой и любовью, затрагивающий и тему эмансипации. Написала его женщина, которая всегда была в дурных отношениях с Наполеоном.
Сергей Петрович открыл для девушки двери, ведущие на балкон, нарочно уводя её от людей. Да, здесь можно было хотя бы дышать, не то что в зале, где стоял удушающий аромат духов и совершенно не было воздуха, сожжённого обилием свечей и сотнями вдохов гостей. Он не касался Каташи, но источал животную силу, от которой невозможно никуда деться.
- Жермена де Сталь. Слышали такое имя? Некоторое время назад она открыла литературный салон. И была сторонницей равноправия полов, - Трубецкой направился к парапету, чтобы прохладу полной грудью и насладиться ночью. Звезды мерцали сегодня так ярко, и это было настоящим подарком, а потому Сергей Петрович поймал Каташу за руку и горячо сжал её пальцы. И тут же отпустил, потому что и так на миг перешёл грань. Князь сейчас смотрел на девушку, словно хотел заглянуть так в её душу своими светлыми глазами, горящими самым дьявольским образом.

Отредактировано Сергей Трубецкой (2023-03-23 16:37:30)

В тот миг, когда Екатерина Ивановна вдруг шепнула такую жаркую свою просьбу, Трубецкой думал о чём угодно, но только не о том, что юная невинная девушка может проявить такую смелость. Наверное потому его реакция была совершенно естественной и непосредственной, как всякого у мужчины, привыкшего получать желаемое. В полутьме, за закрытыми дверьми, юная мадемуазель Лаваль проявила всю храбрость эмансипации. Более того, она компрометировала себя подобным поступком с головой. И всё же Сергей Петрович без стыда приблизился к девушке, и ласковой, но крепкой рукой обхватил её за талию, привлекая к себе. Ощутив внезапный жар и увидев широко распахнутые глаза Каташи с такими чёрными зрачкам, князь наклонился и прикоснулся к её губам вроде бы невинным, но всё же горячим поцелуем, который выдавал в нём и сильный характер, и мужскую волю. И это следовало немедленно прекратить.
- Мой нынешний поступок не делает мне чести и может сгубить Вас. - Князь Трубецкой никоим образом не хвалил себя за произошедшее, но он и теперь не убрал рук с нежной талии и склонился к уху девушки, дыша ей горячо в шею и продолжая шептать. - Каташа! Надеюсь, никто не зайдет сюда следом, потому что меня обязательно вызовут на дуэль, если застанут с Вами в таком положении наедине, а Вам придётся пойти за меня замуж, - губы мягко прижались к шее, а потом мужчина выпрямился и отступил. Он боялся, что испугает милую и прекрасную собеседницу, что так легко поддержала его незатейливый разговор. Возможно, им и правда стоит пообщаться больше, попробовать оценить друг друга и стать парой. Сомнение в пользе брака глубоко сидело в Трубецком. Вероятно, в более юном возрасте он легко бы пошёл на союз, но сейчас, после войны, всё еще находил чудесной свободу и бесчестье. Умереть - в любой момент. Любить - каждую секунду.
Сергей Петрович протянул открытую ладонь, желая, чтобы девушка ступила в призрачный свет луны, в котором казалась еще более невесомой и эфемерной, словно нимфа, решившая посетить бал. Посмотрев через голову на освещённые окна дворца, где слышалась приглушенная музыка зашедшегося эйфорией оркестра, Трубецкой вдруг закружил Каташу по балкону в легком танце, который предназначался только для них двоих. Ему нравилось шуршание её юбок и то, как они то и дело касаются его ног, как кудряшки от дуновений ветра поднимаются в вихре таких естественных и глубинных переживаний. В какой-то момент Трубецкой поймал Лаваль, вдруг подхватил её под бедра и приподнял над собой, давая увидеть высоко только синее глубокое небо и миллионы звезд, которые зажглись и подмигивали им двоим. А следом закружил Екатерину Ивановну, прежде чем вернуть её аккуратными маленькими ножками на пол. Слишком неохотно, заставив девушку буквально проскользить по его крепкому горячему телу неприлично тесно. Каташа была так нежна, а её грудь, её мягкие округлости, что князь так близко ощутил, вызывали совсем не детские фантазии.
- Никому не говорите, что я сделал, - низко тихо проговорил Трубецкой, тяжело дыша. Он внезапно подумал, что поцелуев будет слишком мало, что вряд ли сможет себя вообще долго сдерживать.
- Вы ещё желаете меня завтра видеть? Потому что я жажду новой встречи с Вами. И боюсь, что другом вашим я вряд ли смогу стать. Вы слишком хороши, чтобы я скрывал и перед Вами, и перед вашими родителями свое отношение.
Трубецкой тем не менее заставил себя замолчать, поскольку высказал то, что, возможно, не следовало. А затем  галантно предложил вернуться обратно в зал, где, кажется, пока никто не обратил внимание на отсутствие Каташи. Впрочем, сестры её, скорее всего, просто прикрывали их маленькую шалость от матери.
Пожалуй, затея с женитьбой и вправду имела смысл, эта мысль ярко вспыхнула в голове князя Трубецкого.
- Увидимся на кадрили, Екатерина Ивановна, - Сергей Петрович поклонился девушке, как будто только что не целовал её и не кружил по балкону. И следующую четверть часа провел в курительной, где собрался свет общества, обсуждая последние политические события. Некоторые напрямую высказывали своё желание изменить в ближайшее время устройство России и рассуждали о растущем недовольстве. Трубецкой придерживался выученной линии нейтралитета по отношению к власти и к армии. Более того, он осуждал резкие перемены, считая их вредными для всех, не только для низов, но и для аристократии.
Слушая такие рассуждения, отец Каташи кивал и одобрительно хлопал мужчину по плечу. И когда тот вернулся в зал, то уже получил несколько очков на будущее, так что сватовство уже не было умозрительным, особенно после приятной улыбки хозяйки дома, что сама решила проводить князя к дочери.
- Могу ли я завтра побывать у вас? Екатерина Ивановна пригласила меня, но я должен испросить и вашего разрешения, - Трубецкой внимательно прищурился, увидев девушку поблизости. Уже дважды за вечер его посетили совершенно неприличные мысли и желания.
- Конечно, дорогой князь, конечно! Я буду только рада, чтобы вы почаще нас навещали. - Радостно кудахтнула потенциальная тёща.
- Что же, тогда я посмею себе предложить Катерине Ивановне еще один танец. - Улыбнулся князь в ответ, направившись в сторону девушки.

Отредактировано Сергей Трубецкой (2023-04-02 20:23:59)

- Ваш отец всегда был настоящим дворянином, он, напротив, скрасил мое пребывание у вас в гостях приятной беседой, Екатерина Ивановна, - нарочито вежливо улыбнулся князь, наклоняясь и целуя кончики пальцев девушки со всей возможной почтительностью. В ее глазах мерцало столько искр света, столько веселой нежности, что мужчина даже забыл о том, что приехал сюда с определенной целью и вел себя до сих пор как самый настоящий ловелас, который волочится за невинным цветком безо всякого на то позволения.
Признаться, Трубецкой сохранил веселый и добрый нрав человека, у которого позади осталось много суровых военных баталий, но с возрастом дурное начало проявлялось все сильнее. И что плохого в том, что князю льстит внимание совсем еще юной особы?
Мужчина в принципе любил женщин, их импозантность, их смелость и умение запасть в душу и пробудить тело к амуру. И все же даже старому вояке хотелось уюта, тепла и нежности с годами... Цесаревич, однако, оказался прав - не женится теперь, так и останется в бобылях.
Суровая привычка вести дела по-мужски, думать только о службе делали Сергея Петровича все  холоднее к жизни в принципе. Он черствел, становился непримиримым, искал правды, а еще  имел он склонность ко всякого рода сомнительным мероприятиям, которые не всегда заканчивались хорошо.
А сватовство в таком возрасте - это и вовсе неоправданный риск, если супруга узнает о вольнодумстве избранника. Тут уж не спастись обещанием остепениться и обзавестись наследниками - тут и вовсе придется пересмотреть некоторые деяния и поведение, взять ответственность за чужую жизнь.
Само по себе так вышло, что князь немного свел темные брови, строго смотря на возможную невесту. Она пылала, как маленький огонек, у нее был такой живой и такой необычный взгляд на мир, а еще смелость, которую редко встретишь... И это подкупало и толкало Сергея Петровича на новые глупости...
Слишком уж настойчиво удерживал он Каташу за руку после поцелуя, даже ее маменька, кажется, заметила излишнее внимание. А уж то, что Трубецкой, вот так, с первого шага в доме Лаваль добился второго танца, говорило о том, что дело чуть ли не семимильными шагами идет к весьма прогнозируемому финалу.
Ведь не меняя кавалера на балу, девушки могли получить не только приглашение на свидание, но зачастую им делались предложения.
- Я с удовольствием проведу с вами весь вечер и надеюсь получить место рядом с вами за столом на ужине, - сказал князь, когда они под музыку снова вышли с другими парами на паркет.
Мазурка предполагала возможность не менять партнеров во время танца. И Сергей Петрович не сомневался, что легкая и невесомая Каташа доставит ему настоящее удовольствие от возможности просто лицезреть ее на паркете. Также он имел возможность вести ее и, когда встал на колено, а девушка закружилась, как бабочка вокруг него, то улыбнулся и успел сказать, что обязательно хочет прокатиться с избранницей завтра на лошадях по парку.
Гости вокруг  были увлечены друг другом, а Сергей Петрович не спускал с дочери Лавалей внимательных и вопрошающих глаз. Он чувствовал к ней то человеческое притяжение, которое внезапно возникает безо всякой на то причины. Богатство совсем не интересовало князя, но партия удобная всем сторонам.
- Вы заставили меня улыбаться, - едва музыка стихла, мужчина предложил девушке свою руку и повел ее к родителям, только и ждавшим, чтобы пригласить петербургского гостя за стол в соседний зал.
И хоть сегодня было многолюдно, полутьма и блеск свечей позволяли скрывать мысли и эмоции за блеском свечей, стоявших на столе и освещавших уже расставленные угощения и вазы с фруктами.
Парижская жизнь отличалась этакой размеренностью и спокойным счастьем, которого Трубецкой не чувствовал на службе.
Он нарочно настоял, чтобы сидеть с Екатериной Ивановной, чтобы ухаживать за ней и дальше, более того во время ужина позволил себе неожиданно положить ей ладонь на колено так, чтобы никто не заметил. Светская беседа лилась слишком заученно. Разговоры плавно перетекали от французской столицы к русской и обратно. Сергей Петрович не имел возможности ничего сказать девушке сейчас, но его взгляд то и дело касался ее профиля, ее шеи и плеч. Было что-то феерическое в том, чтобы представлять эту женщину своей.
Завтра на свидании он увезет ее далеко в дубовую рощу, чтобы снова поцеловать или даже обнять. Он обязательно сделает это, даже если поступит подло и непозволительно. Женитьба? Как забавно называют люди то, что даровано Богом. Кажется, они попутали торговый договор и любовь и стали относиться к женщине, словно к товару, много веков, но свежесть эмоций от того, что поступаешь дурно, все равно крепче всякого вина.
- За нашего дорогого императора и за Победителя! За Александра Первого, - Трубецкой взял очередной бокал шампанского, чтобы произнести очередной тост. Поднялся вместе с другими офицерами, видя, что за столом все тоже встают. Он теперь смог наклониться к уху Каташи и прошептать:
- Вы не представляете, какие мысли и желания меня одолевают, когда я на вас смотрю. Вы ни за что не простили бы меня... - и опрокинул пузырьки в рот, прикрывая глаза.